Прозоров Александр - Государева Дыба (Фрагмент)
Александр Прозоров
ГОСУДАРЕВА ДЫБА
Часть 1
Дикие земли
Глава 1
Обоз
Укатанная дорога, ведущая от Новгорода на Псков, петляла среди густых,
ароматных сосновых боров, мимо вспаханных полей и поросших молодой
весенней травой пастбищ, временами перекидывалась через ручьи и неширокие
реки, пересекала болота. По состоянию тракта сразу было видно, что, в
отличие от иных пограничных земель, эти ни разу не попадали под власть
жадно поглядывающих на богатые русские земли немецких рыцарей и жмудинов,
а потому и ямские станции стояли здесь через каждые десять-пятнадцать
верст, болота были надежно загачены, упрямо лезущий на дорогу кустарник -
беспощадно вырублен, а через речушки имелись прочные бревенчатые мосты.
Впрочем, неспешно ползущий по дороге обоз явно не нуждался в сменных
лошадях. Шесть присыпанных сеном телег, на которых сонно развалились
полтора десятка опрятно одетых в похожие рубахи и шаровары мужиков, да
пятеро всадников во главе. Первым двигался невысокий, широкоплечий,
кареглазый монах - во всяком случае, именно такая мысль приходила в голову
при виде черной сутаны и откинутого на спину капюшона. Однако, оскаленная
собачья голова, болтающаяся у одного стремени, и пышная метла,
прицепленная к другому, а также короткая стрижка и длинная окладистая
русая борода, лежащая на груди, доказывали, что монах сей на деле
принадлежит к числу избранной первым московским царем, государем Иваном
Васильевичем, тысяче служилых людей - тех, кого спустя пару веков историки
станут называть опричниками. Черная сутана, метла и собачья голова
свидетельствовали еще об одном: опричник оделся для торжественного случая
- когда и за собакой поохотиться не лень, и доспех без опаски скинуть
можно, и метла у стремени не мешает.
Следом за опричником покачивалась пара: стройная синеглазая остроносая
девушка, голову которой не по обычаю покрывал не убрус или хотя бы платок,
а немецкий бархатный берет с одиноким разноцветным пером. Несмотря на
теплую погоду, на плечах ее болталась шитая алым и синим картулином и
подбитая горностаем зеленая душегрейка, расстегнутая на груди. Снизу
проглядывал не привычный русский сарафан, а черный шелк платья, ворот
которого застегивался сбоку; на груди алела умело вышитая роза. Ноги ее
так же скрывала не юбка, а пышные шаровары из тонкой шерсти, уходящие в
низкие яловые сапожки.
Рядом с девушкой гарцевал рыжий кудрявый боярин в нарядном сиреневом с
золотом зипуне, опоясанный широким кожаным ремнем с глубоким тиснением.
Следом за парой молодых людей двигались не менее нарядно одетые пожилой
боярин и еще один, немного помоложе.
Все бояре обоза ехали без оружия, что лишний раз свидетельствовало о
мирной цели их путешествия: на Руси, в отличие от диких западных земель,
Разбойный приказ строго следил за безопасностью торных дорог, и от
станишников их давно очистил. Потому и не имели русские люди привычки
постоянно таскать у себя на боку сабли или шестоперы. Разве только кистень
на всякий случай за пазухой припасут, да засапожный нож рядом с ложкой
сунут.
На первый взгляд, создавалось полное впечатление, что обоз сопровождает
молодых, переезжающих в новое поместье. И одеяния про это намекали, и
взгляды, которыми обменивалась едущая впереди парочка. Вот только смерды,
развалившиеся на телегах, казались неестественно широкоплечими и рослыми,
даже в сравнении с опричником - а государь, как известно, хлюпиков в
избранную тысячу не звал.
В двух сотнях саженей за обозом ехали еще трое всадн